Прямая речь

Регулирование и развитие страхового рынка – единый процесс, а не два разных Габуния Филипп Георгиевич Директор департамента страхового рынка Банка России

Как разрешается противоречие между функциями ЦБ по надзору, регулированию и развитию страхового рынка? Из чего складываются KPI страхового надзора?

Есть неверное мнение, что надзор за страховыми компаниями и развитие рынка – это две разные функции Центрального Банка, два процесса, которые идут раздельно. На самом деле это два звена одной и той же цепи. Куратор опирается на регулирование и в то же время, куратор смотрит на трудности, с которыми сталкивается страховая компания, и транслирует какие-то месседжи в регулирование.

Что важно  – у кураторов никогда не было KPI по лишению компаний лицензий. Наоборот, основная задача кураторов – своевременно выявить риск, заранее его предупредить и постараться сделать все возможное, чтобы из компании эти риски исчезли и компания продолжила существовать. Кураторы является поставщиком информации для регулирования, сообщают, когда они натыкаются на какие проблемы, и нет случаев, когда регулирование зажимает компанию, при этом совершенно не купируя никаких рисков. То, что делает регулятор, он делает для всего рынка, и в ряде случаев получается, что кто-то попадает в некоторые тиски. И мы думаем, как эти тиски непосредственно ослаблять в части регуляторики.

Куратор в чем-то походит на аудитора. У него есть специальные руководства для того, что он должен за день, за месяц, за квартал и т.д. просмотреть, проанализировать, к каким выводам прийти и принять соответствующее решение. У нас действует система так называемых «светофоров», которые показывают, в какой зоне риска находится компания. Исходя из этого распределяются ресурсы кураторов, которые тоже ограничены, мы не можем себе позволить иметь много кураторов на каждую компанию, поэтому происходит приоритезация.

Она происходит, как это очевидно, по размеру компании (и как следствие – тот риск, который она несет в случае, если что-то с ней пойдет не так). Отдельные сегменты, связанные с социальной значимостью и, возможно, региональной значимостью компании, также имеют некоторый приоритет, больше надзорного внимания.

Второй фактор – это непосредственная ситуация, которая происходит с компанией. Если по «светофору» компания из «зеленой» начинает «краснеть», ей начинает уделяться больше внимания, чтобы постараться вернуть ее обратно в зеленую зону.

Более того, применяется комплексный подход. Несмотря на то, что куратор смотрит прежде всего на вопросы, связанные с пруденциальной составляющей, но учитывается также информация, поступающая от других подразделений Банка России, прежде всего, от Службы по защите прав потребителей. У компании могут быть весьма неплохие финансовые показатели в целом, но при этом наблюдается какая-то очень плохая ситуация по взаимодействию с потребителем. Это принимается во внимание и также влияет на работу куратора с компанией.

Таким образом, мы получаем некий комплексный риск-профиль, зависящий от многих факторов. При этом куратор не ограничивается исключительно проверкой выполнения правил, которые существуют сегодня, а пытается смотреть шире, анализировать бизнес-модель компании, ее корпоративное управление. Дело не в том, что ей что-то запрещено делать, это попытки именно понять, предупредить риски в некоторых аспектах, в частности, в системе внутреннего контроля, в риск-менеджменте, которые нам, в том числе, позволят правильно классифицировать проблему. При этом мы планируем, в том числе, устанавливать потом и какое-то регулирование в этих аспектах. Поэтому на куратора не надо обижаться, это не какое-то самодурство, основная цель – предупредить возможные риски у компании, чтобы она не скатилась совсем в проблемные цвета, когда возможности куда-то двигаться и остаться на рынке уже не будет, а куратор сможет предлагать только какие-то крайние меры.

Что касается KPI кураторов, как я уже сказал, никакого поощрения куратора за отзыв лицензий не существует. По установленным правилам, есть перечень того, что должно быть проверено куратором и своевременно выявлено. И если в итоге компания все-таки ушла с рынка, мы в обязательном порядке проводим разбор всего кейса, чтобы понять, что случилось, почему компания ушла и что делать с другими компаниями, чтобы в дальнейшем этого избежать. Если нет мошенничества, то что это были за риски и как их выискивать раньше, чтобы защитить потребителя и помочь компании справиться с ними. В случае, когда речь идет о мошенничестве, то, соответственно, как нам реагировать на него оперативнее.

При этом мы понимаем, что взаимодействие страховщика с куратором – это определенная нагрузка на бизнес. Мы пытаемся, в том числе при помощи технологий, идти к тому, чтобы эту нагрузку снижать за счет автоматизации определенных процессов. У нас есть система сигнальных показателей, которые считаются автоматически. Это важно для того, чтобы меньше беспокоить компанию, у которой все хорошо и с ней не требуется взаимодействия, чтобы снижать риски.

В будущем неизбежно технологии будут потихоньку вытеснять живого человека и вместо дружелюбного куратора все получат бездушную матрицу, которая будет с нами работать крайне объективно. А если говорить серьезно, даже помимо чисто финансовой экономии, взаимодействие можно и нужно переводить на автоматизированные рельсы ради повышения скорости принятия решений и своевременной идентификации рисков. Но в любом случае, в сложных ситуациях без человека, пока еще и даже через десять лет, нам полностью обойтись не удастся.